- Расскажи, пожалуйста, как сформировался твой интерес к науке.
- Насколько я себя помню, я начал интересоваться наукой в очень раннем возрасте. Это неудивительно, потому что очень многие дети в возрасте двух-трёх лет интересуются техникой и динозаврами. Главное – что потом этот интерес никуда не пропал. Из увлечения динозаврами выросло увлечение спелеологией, географией. Я интересовался также историей, этногенезом народов. И в общем-то, примерно к одиннадцати-двенадцати годам я перепробовал очень многие науки, читая энциклопедии, ресурсы в Интернете. Но именно в возрасте 11-ти лет, благодаря нашей Городской библиотеке города Новороссийск у меня появилась возможность прочесть первую научную книгу. Тем удивительнее, что позже я узнал, что в России существует, возможно, всего 2 или 3 экземпляра этой книги, один из них оказался у нас в городе. Позже, уже когда переехал в Москву, я эту книгу нашёл в Ленинке [Ленинка - Российская государственная библиотека]. Это была очень старая книга "Природа Земли и происхождение человека" Юрия Георгиевича Решетова (1966-ого года) с очень современными идеями. Многие из этих идей до сих пор оспариваются, не доказаны окончательно. Книга выступала против, скажем так, научного мейнстрима. В ней очень многое разнилось с тем, что написано в энциклопедиях. Эта книга произвела на меня какой-то шоковый эффект, и с тех пор я начал вырабатывать критическое мышление. Книга была на стыке тем эволюции природы Земли и эволюции человека. Именно с этого времени я основательно занялся географией, геологией, палеонтологией.
- Откуда ты родом? Расскажи, сильный ли контраст между твоим городом и Москвой?
- Я очень много путешествовал, наверняка, это сыграло не последнюю роль в моём увлечении географией. В Москве я родился, но родился загородом. Мои родители, к слову, закончили МГУ, и свои первые 2 года я провёл в домике на окраине одного из биосферных заповедников МГУ. Потом мы переехали в город, в Москву. Потом на несколько месяцев, когда мне было 4 года, отправились в Мурманск, и, наконец, переехали в Новороссийск. Но и после этого я много путешествовал. Сейчас вернулся в Москву. Примерно с 10-ти лет один или два раза в год совершаю ежегодные поездки в Кисловодск, на Северный Кавказ. Ну и ещё, в рамках Международной Исследовательской Школы, которую организовала Университетская Гимназия, после 8-ого класса я был в Якутии.
- То есть, тебе не пришлось привыкать к жизни в новом городе?
- Нет, не пришлось.
- Расскажи, пожалуйста, какие вопросы географии тебя больше всего интересуют на данный момент?
- Я занимаюсь африканским исследованием. Это достаточно символично, потому что начал его я перед своим поступлением в Гимназию, на Летней школе. Очень хотелось бы до выпуска завершить этот важный этап в своей жизни и начать новый, ещё более важный. Исследование посвящено комплексному анализу природы Восточной Африки, развитию этой природы во времени, начиная от таких фундаментальных геофизических аспектов, как тектоника плит, физические характеристики земной коры, их изменения, перешагивая через ряд промежуточных звеньев, таких, как палеогеография и рельеф, и заканчивая эволюцией живой природы и зарождением человеческой мысли. Как известно, Восточная Африка была одним из регионов, где эволюционировал человек.
- Ты уже много говорил о своём интересе к науке. Расскажи, почему тебе важно заниматься наукой и продолжать свои исследования.
- Я считаю, что это главная миссия человечества. У меня есть некий философский взгляд на то, что смысл жизни человечества – продолжать направленное развитие природы. Природа породила человека, первое мыслящее существо. Было бы глупо пускать ресурс мышления, который, возможно, уникален во Вселенной, на ветер.
- Волнуют ли тебя какие-то современные экологические проблемы? Как относишься к экологической ситуации в мире?
- Они меня интересуют, волнуют. Я на них смотрю в комплексе социальной экологии, социальных проблем и живой природы. Стараюсь описывать всё максимально философски, абстрактно, чтобы, скажем так, обобщить и найти скрытые смыслы. На мой взгляд, человечество можно рассматривать как систему, которая постоянно генерирует энергию. Эта энергия может либо уходить во внешнюю среду, либо оставаться внутри, уходить на увеличение энтропии, хаоса в системе, на её перегрев. В 20-м веке, когда у нас был очень быстрый научный прогресс, экстенсивное землепользование, начиная от освоения целины, заканчивая освоением космоса, энергия постоянно куда-то уходила. Сейчас, когда Землю мы уже во многом исследовали, а изучение космоса, к сожалению, не достигло тех темпов, о которых мы мечтали в 20-м веке, энергия стала уходить во внутрь, на увеличение социального и экологического хаоса. Более конкретно эти мысли можно подтвердить перенаселением Земли, о котором часто говорят, нехваткой энергетических (и не только) ресурсов, воды. Соответственно, выход из этих проблем я вижу только один – освоение космического пространства, расселение на новые планеты.
- Как раз следующий вопрос: какова роль науки в решении современных экологических проблем? В освоении космоса?
- Роль большая и разнообразная. Собственно, то, чем я занимаюсь, палеогеография, она проделала большой путь с 20-го века. Если в 19-20-х веках она была в основном ориентирована на помощь сырьевикам, то сейчас, помимо геологоразведки наметилось много других направлений практического применения геологии. Один из них заключается в полном восстановлении условий окружающей среды прошлого и выяснении того, как эти условия, начиная с самого фундаментального геофизического уровня, влияли на эволюцию жизни. Это именно то, чем я занимаюсь сейчас. Конечно, исследуя прошлое, мы больше поймём настоящее и сможем построить некоторые ограниченные прогнозы на будущее. Главное _ не попасть в две ловушки. Во-первых, в излишнюю уверенность в своих силах. Как бы ни был прекрасен 20-й век, именно он породил большинство экологических проблем, начиная с высыхания Аральского моря, заканчивая Чернобыльской катастрофой. Это произошло оттого, что человек, будучи упоённым развитием техники, явно переоценил свои силы. Но после этих потрясений, то есть сейчас наметился явный дрейф в сторону другой крайности, которая, возможно, ещё более опасна: мы перестали верить в свои силы. Мы сейчас как человечество направляемся в сторону иррационализма и тёмного просвещения. Научное знание обесценивается, человеческий разум признаётся чем-то обыденным, имеющим множество аналогов не только во Вселенной, но и на Земле. Конечно, это не совсем правильно, что наука стала заложником общественного мейнстрима. Наука стала во многом более закрытой, несмотря на то, что говорит о себе как о более открытой, инклюзивной. Однако это вовлечение широкой общественности в науку совершается иногда не очень эффективно. Это сказывается на качестве научных исследований.
- Спасибо за интересный и развёрнутый ответ. Можем перейти к вопросам о моде. Как ты к ней относишься?
- Модой в узком смысле, что касается одежды, я не интересовался никогда, но в широком смысле я вижу в моде один из инструментов влияния на общество, на предпочтения, мнения общества. Меня напрягает, что этот инструмент иррационален, то есть оперирует не разумом людей, а их социальностью, которая досталась нам от наших предков из животного мира и не имеет ничего общего с сугубо человеческими свойствами.
- А у тебя есть какие-то идеи, как можно связать науку и моду?
- Любая человеческая слабость может быть использована и во благо, и во зло. Конечно, науку и моду не только можно связать, они и так достаточно давно связаны. Всё-таки большинство современных трендов в общественном мнении, о которых я сказал ранее, которые влияют на моду в самом широком смысле этого слова: тренды экологической направленности, тренды устойчивого развития – многие из них первоначально высказывались учеными и позже вошли в широкое общественное сознание. Но тут важно опять же не перейти грань, чтобы наука не превратилась в подражание науки. Важно, чтобы люди, принимающие моду, всегда знали, что именно они принимают и критически это оценивали.
- Почему ты выбрал именно эту футболку?
- На ней изображена наиболее сложная и наиболее гармоничная картина. Мозг учёного ищет гармонию в сложности: чем сложнее фигура, чем больше у нее линий, чем более сложная и комплексная функция в пространстве требуется, чтобы описать распределение цветов на этой фигуре, тем интереснее она для мозга, потому что больше его занимает. Я это объясняю обычно так: например, обезьянкам больше нравятся цветастые полотна абстрактного искусства, которые можно описать несколькими переменными, а людям, если говорить о том же абстрактном искусстве, чтобы условия эксперимента были наиболее чистыми, больше нравятся такие сложные произведения, как картины Павла Николаевича Филонова, например. Это советский художник, который творил в жанре абстрактного искусства, он называл свои картины формулами. Его картины - невероятное нагромождение цветов и линий, которое несёт в себе отпечаток всей жизненной эпохи, только в предельно абстрактной форме. На футболке жар-птица выполнена очень красиво и гармонично. Мы здесь видим динамику и сложность живой природы.
- Вопросы на ассоциацию. Я говорю тебе слово, а ты называешь первую ассоциацию с ним. Наука.
- Учёные.
- Творчество.
- Искусство.
- Успех.
- Радость.
- Свобода.
- Принятие.
- Природа.
- Леса.
- Спасибо большое за интервью!